“Эффект Стрейзанд”, или что произошло в пятом эпизоде “Эпидемии”

«Эпидемия»: чем сериал отличается от книги

Bookmate Journal поговорил с Яной Вагнер — автором романа «Вонгозеро», который лег в основу сценария «Эпидемии». Мы спросили писательницу о том, насколько сериал отличается от книги, являются ли отдельные сцены «Вонгозера» политическим высказыванием и почему все вокруг бредят апокалипсисом.

3 января на онлайн-платформе Premier выходит финальная серия «Эпидемии» — апокалиптического триллера о неизвестном вирусе, поразившем российские города.

В середине декабря телесериал оказался в центре скандала: Premier удалил серию со сценами массовых беспорядков и расстрела мирных жителей силовиками. Показ сериала был приостановлен. Режиссер «Эпидемии» Павел Костомаров связал это с цензурой. Через неделю серию вернули, а показ нового эпизода начинался с закадровых слов диктора о том, что мирное население расстреливали не силовики, а «представители незаконных вооруженных формирований, которые выдают себя за представителей власти».

Когда вам пришла идея «Вонгозера»?

Я начала писать его в 2010-м, а в 2011-м роман впервые вышел в издательстве «Эксмо».

Насколько для вас была важна традиция книг и фильмов об эпидемиях?

Историй о конце света великое множество, и эпидемиями этот жанр точно не ограничивается, я очень его люблю и стараюсь читать и смотреть все, мало-мальски стоящее внимания. А свою историю я, пожалуй, придумала именно потому, что мне не хватало русского текста на эту тему. Причем такого, где герои были бы мне близки и понятны.

Как вы готовились к написанию романа?

«Вонгозеро» — история бегства из Москвы в Карелию, к финской границе, и дорога вышла непростая и длинная. Понятно, что нельзя написать русскую роуд-стори и при этом наврать в деталях, поэтому над маршрутом я работала очень серьезно и знала все: каково расстояние между городами, где мосты и заправки, как выглядят улицы, по которым едут герои, считала даже расход топлива. Карта потом вошла во многие издания — в русском, французском и английском, например, по ней можно следить за путешествием, а то и повторить его, если вдруг придет нужда.

В чем главное отличие книги от сериала?

«Эпидемия» — громкий жанровый проект, амбициозный и яркий, со звездным составом актеров и талантливым режиссером. И то, что он будет отличаться от книги, было ясно с самого начала. Много читаю отзывов в последние недели, и можно с уверенностью сказать, что сериал состоялся, и я очень этому рада. Да, фокус серьезно сместился, это очень мужская теперь история, для меня даже слишком мужская.

К счастью, две главные женские роли играют по-настоящему большие актрисы — Виктория Исакова и Марьяна Спивак, которые сразу вырвались из шаблонного расклада «стерва-бывшая» и «разлучница-нынешняя», сыграли ярче и сложнее и все вернули на место.

Как строилась ваша работа с Романом Кантором и Алексеем Карауловым — сценаристами «Эпидемии»?

Выяснилось, что на «КиноПоиске» я значусь одним из сценаристов, но это не так. В сценарии я участия не принимала, мне просто дали его прочесть, а потом выслушали мои предложения, возражения, призывы и мольбы, которых у всякого автора, разумеется, сразу примерно тысяча. Какие-то из них, возможно, пригодились. Но точно не все.

Вам показали сериал до того, как его стали выпускать на Premier? Вы довольны результатом? Так ли вы представляли себе своих героев?

Пилотную серию мне показали в прошлом году, а в апреле на ММКФ я видела два первых эпизода, их там представили в виде полнометражного фильма. В остальном я такой же зритель, как и все, и чем закончится сериал, не знаю. По поводу героев скажу так: актерский состав бесподобный, и неважно, как именно я их себе представляла, пока писала книгу, это в любом случае кастинг мечты. О главных героинях я уже сказала выше, они переросли написанные для них банальные жанровые рамки и сыграли настоящую серьезную драму. Но Александр Робак, Кирилл Кяро, Юрий Кузнецов и Эльдар Калимулин сделали для фильма не меньше, и смотреть на них — одна радость, правда.

Что вы думаете про ситуацию с выходом и исчезновением пятого эпизода сериала? Воспринимаете ли вы свой текст как оппозиционный, проблемный, опасный — или эти определения на совести интерпретаторов?

За прошедшую неделю я много думала об этом, но не комментировала до тех пор, пока сериал не вернули на платформу. Информации у меня не было никакой, и любой невзвешенный комментарий мог навредить фильму. К счастью, удаленную серию вернули и показ возобновили, так что высказаться стоит хотя бы потому, что за это время и читатели, и зрители написали мне добрую сотню писем.

Во-первых, я уверена, что политическое высказывание в пятой серии получилось случайно. «Эпидемия» — жанровое кино. В Голливуде на эту тему за последние полвека сняты сотни фильмов, и зловещие военные в масках, карантины, зачистки и прочая колючая проволока — это шаблон, трафарет. Обязательный жанровый компонент, который, конечно, есть и в романе. И то, как все неожиданно вдруг зарифмовалось с Шиесом и московскими протестами, лишний раз объясняет, почему у нас в XXI веке до сих пор не было ни одного фильма о конце света.

Постапокалипсис — развлечение для безмятежных и благополучных, а мы реагируем всерьез и очень нервно. И не в последнюю очередь потому, что выросли на советской фантастике, которой удавалось сказать в разы больше, чем мейнстримной литературе, слишком хорошо умеем читать между строк. Фантастический жанр для нас не аттракцион.

Ну, и во-вторых, все теперь обсуждают реплику в начале шестой серии, где разъясняются события пятой. Вставная она или была там изначально? Честно — я не знаю. Но, понимаете, это не так уж важно. Если эта вставка была обязательным условием для того, чтобы сериал вернулся на платформу — да бог с ней, в самом деле. Для «Эпидемии» все обошлось, и слава богу.

Но если правда дело в цензуре, это очень плохие новости для русского кино в целом, потому что эффект Стрейзанд не всемогущ, и уж кино точно невозможно перевести в самиздат. Всякое кино — очень, очень дорогой проект, и если запретить показ, то он просто не отобъется, а восторженные поклонники торрентов денег продюсерам не вернут, сколько бы нежностей ни писали в прессе и условном фейсбуке.

И если даже «Эпидемию» чудом удалось отбить и вернуть на экран, это все равно очень четкий сигнал остальной киноиндустрии на будущее: фильтруйте себя сами, а то останетесь без денег. И следующим шагом все, конечно, у себя внутренние худсоветы заведут, а мы это уже проходили.

На ваш взгляд, российское ТВ сейчас переживает взлет? Есть ли среди ваших любимых сериалов отечественные?

В российское ТВ я как раз не верю совсем. ТВ — это кнопки, федеральные каналы, проверенные форматы, консервативные тетеньки-редакторы, и своего зрителя они себе, по-моему, давно уже воображают просто. Он не хочет нового, не поймет сложное, не одобрит спорное, у него нет интернета и торрентов, не видел ни «Клан Сопрано», ни «Во все тяжкие», ни «Фарго» или «Карточный домик». Под телевизор он гладит пододеяльники и варит борщ и в любой момент безо всякого ущерба для истории может выйти из комнаты на полчаса, там все равно реклама стирального порошка.

Но это совершенно не значит, конечно, что я не верю в новые русские сериалы. Например, «Домашний арест», «Шторм», «Измены», « Звоните ДиКаприо! », «Садовое кольцо», да сами продолжите список. Я очень рассчитываю на независимые платформы, где наконец востребована и сложная драматургия, и спорные темы, и уважение к зрителю, и нет этого тоскливого стыдного фильтра. Хороших киноисторий много, нет дефицита, но нам правда нужны свои. И очень хотелось бы, чтобы платформы не подкачали, устояли и не повторили судьбу ТВ-кнопок.

Следите ли вы за тем, как ваши тексты принимают за рубежом? Что самое ругательное вы читали про «Вонгозеро»?

Слежу, конечно. «Вонгозеру» вообще досталось довольно много внимания, за восемь лет его и хвалили, и ругали изрядно. Но самые свирепые, пожалуй, пока были шведские рецензии, их было примерно пять, из которых три почему-то про Путина, хотя в романе о нем ни слова.

Почему вообще все вокруг бредят апокалипсисом? Как вы считаете, современная ситуация в мире — предапокалиптичная?

Я не сказала бы, что любовь к историям о конце света такой уж новый тренд. Мысль о том, что конец света неизбежен, не новая, неслучайно в каждой религии есть какой-нибудь яркий сценарий. Другое дело, что за последние 100 лет человечество здорово поднажало в изобретении способов покончить с собой. Именно поэтому настоящий бум постапокалиптического жанра случился во второй половине XX века, после двух чудовищных войн и изобретения атомной бомбы, а теперь у нас еще и ледники тают, горят леса и совершенно некуда девать пластиковый мусор. Абстрактный страх превратился в невроз, поэтому мы так настойчиво теперь об этом пишем, снимаем, читаем, смотрим и примеряем на себя.

Воспринимаете ли вы вселенную «Вонгозера» как что-то потенциально расширяющееся (как, скажем, «Метро» Глуховского) или для вас это законченный сюжет?

Нет-нет, никаких вселенных. « Вонгозеро » и « Живые люди » — законченная дилогия, компактная камерная драма, история небольшой группы людей. Я правда рассказала о них все, что хотела, и продолжения точно не будет.

“Эффект Стрейзанд”, или что произошло в пятом эпизоде “Эпидемии”

Меню выживальщика: Окрошка. История, рецепты, каноничный вариант

Лодка для экстренной эвакуации из города: Сваливать можно и по воде

Досадно, друзья. Досадно, что мы ( в данном случае отечественный кинематограф), похоже, в очередной раз не смогли. Напомню, онлайн-кинотеатр Premier удалил пятый эпизод фантастического сериала «Эпидемия» о постапокалипсисе в России, снятого по мотивам романа Яны Вагнер «Вонгозеро». Шоу выходит по четвергам, и пятая серия была доступна к просмотру 12 декабря. Однако уже к субботе, 14 декабря, она исчезла с платформы, как и анонс шестой. В настоящий момент показ сериала, судя по всему, приостановлен до февраля 2020.

В своей рецензии на первую половину сериала я уже объяснял, почему ждал эту картину и почему её можно смотреть. Честно говоря, я даже готов простить им злополучный пятый эпизод, и буду, несомненно, смотреть сериал дальше, когда (или если, такое тоже возможно) показ будет продолжен. Сейчас же сказать хочется о другом.

“Эффект Стрейзанд”, или что произошло в пятом эпизоде “Эпидемии”

Идеальных сериалов на тему постапокалипсиса не существует. Каждое шоу, а их, к слову, не так уж и много, имеет своих фанатов, рейтинги, а так же значительную когорту хейтеров. И проблема здесь, на мой взгляд, в следующем. С одной стороны, существует определённое количество зрителей — поклонников, с разной степенью серьёзности относящихся к самой идее глобальной катастрофы, сметающей цивилизацию с лица Земли. Сколько нас, а я сам принадлежу к этой категории — неизвестно, но довольно много, это факт. Однако с точки зрения продюсеров, тем более серьёзных продюсеров — мы не самый лучший зритель. Во-первых, нас мало. Чтобы создать действительно серьёзную аудиторию, нас слишком мало. Во-вторых, мы обязательно перейдём в категорию хейтеров, потому что слишком хорошо разбирается в вопросе. В третьих, каждый тяготеет к определённой модели БП, поэтому, при всём желании, не получится создать продукт, полностью удовлетворяющий столь капризного потребителя. Поэтому эти шоу создаются не для нас.

Глобальная катастрофа в них выступает лишь фоном, действие же развивается вокруг извечных человеческих ценностей — дружбы, предательства, любви, ненависти, семьи, трусости или самопожертвования. Если брать наиболее удачные картины на тему классического БП, такие как «Рассвет мертвецов», «28 недель спустя», или экранизацию «Дороги» Кормака Маккарти, то всё это — фильмы. Полтора часа, плюс-минус, экранного времени. И растянуть эту историю, я имею ввиду День, Когда Пришёл Большой Полярный Лис, хотя бы на пару сериальных сезонов — задача не из простых. Ведь прежде всего, создатели этого контента обязаны думать о прибыли, иначе они вообще не должны заниматься подобными вещами. А готов ли обычный зритель, неискушённый в тонкостях выживания, еженедельно смотреть, как группа или отдельный герой справляется с последствиями вселенского Песца? С этой точки зрения «Ходячие мертвецы», к примеру, невероятно удачный коммерческий продукт. Потому что шоу не просто живёт вот уже 9 лет и 10 сезонов, но и расширяет свою «вселенную» новыми проектами. Как бы к нему не относилась определённая часть сурвайверов.

У нас, в России, с кино вообще, и с сериалами в частности, всё сложно. Мягко говоря. И всё же хочется, и я абсолютно уверен — далеко не только мне одному, чтобы сняли что-то достойное, пусть не шедевр, но хотя бы точно из категории «хорошее». В том числе и на любимую тему БП. Перенос действий на «родную почву» — дело благое, с точки зрения восприятия аудиторией. И дело не только в патриотизме. У нас свой менталитет, поэтому и апокалипсис у нас будет «свой», отличный от американского. И если постараться, то можно создать хорошую драму, понятную и близкую отечественному зрителю. Если постараться.

Команда «Эпидемии» взялась за довольно выигрышный, с точки зрения коммерции, проект — экранизацию бестселлера Яны Вагнер «Вонгозеро». История локальная, в том плане, что роман — это один сезон. И 8 серий казались вполне удачным форматом. Чем наполнили эти серии — другой вопрос, и здесь я его разбирать не буду, определённой критике он уже подвергнался в моей рецензии ранее.

Что же произошло в пятой серии? Из-за чего она, и все оставшиеся эпизоды, были сняты с эфира? А в пятой серии, друзья, команда облажалась. И этот печальный факт придётся признать. Я не знаю точно, читала ли Яна Вагнер какую-либо постапокалиптическую литературу на момент написания своего романа. Возможно, да. Или это произошло уже в процессе, потому что её роман, всё же, кое в чём выбивается из канона. А этот канон есть, и как раз несоблюдение этих традиций и вызывает у настоящих ценителей жанра недовольство и раздражение. Одним из этих канонических аспектов, главных аспектов (это важно!), является развал государственных и властных институтов под действием «обстоятельств непреодолимой силы». Герой (герои) становится инсургентом, вооружённым гражданином, сопротивляющимся властям, но лишь в момент надлома, краха самой системы. Это принципиальный момент. Классический БП не может нести в себе идей революции или экстремизма (а инсургенты, с точки зрения властей, экстремисты), потому что никакой власти уже нет. Всё рухнуло, и осталось лишь выживание в чистом виде. И настоящий выживальщик осознаёт это чуть раньше остальных. Он уже не цепляется за прошлое, каким бы надёжным оно не выглядело, а берёт судьбу в свои руки. Фактически, он существует как повстанец считанные часы, максимум день или два. Дальше всё — остались только группы выживших. Носят ли они форму, считают ли себя, по инерции, наследниками властных структур, или, напротив, являются натуральной бандой отморозков — все они лишь группы, с абсолютно равными правами в этом новом мире. Это канон. Закон жанра. И в произведении очень важно показать именно факт краха системы. Потому что только после этого у героя есть моральное право на защиту от ЛЮБЫХ посягательств на свою жизнь, и жизнь близких ему людей, его группы.

В этом плане у Яны Вагнер всё, как раз, по канону. Выживальщик — это «папа Боря», отец Сергея, мужа главной героини романа. Именно он первым из группы осознал, что система вот-вот рухнет, он охотник, даже браконьер, и у него есть оружие — важный аспект, о котором ещё пойдёт речь ниже. У Сергея тоже есть ружьё, и он тоже охотник, но он любитель, городской житель, ГРАЖДАНСКИЙ. Крах системы в романе начался с мародёров-солдат. Дезертирство — так же непременный атрибут БП. Дезертирами могут стать и профессиональные представители силовых структур, стремящиеся к спасению собственных близких, в этом случае их статус не несёт отрицательной составляющей. Это как мародёр — обычная и даже почётная «профессия» на руинах цивилизации. Однако если дезертир решил уйти на «вольные хлеба», то он либо недалёкий солдатик-срочник, либо профи, но уже бандит — то есть антагонист и законная «добыча» для положительных героев. Это тоже каноны, и их не следует нарушать. В романе и сериале были как раз два варианта таких персонажей. Яна Вагнер создала трусоватых и туповатых срочников, а в сериале их заменили на «спецуру», но уже перешедшую грань добра и зла и, потому проигравшую главным героям.

Однако в пятом эпизоде создатели сериала, по неведомой причине, шагнули в сторону.

Любое произведение, будь то книга или фильм, обязано быть логичным. Это может быть привычная нам логика, когда события развиваются по сложившейся схеме, «как в жизни». Или же персонажи действуют согласно воле автора, совершают ошибки, или даже безумства, но если это хороший автор, то нам понятно, что таков его замысел. В «Эпидемии» и «Вонгозере» власти, поначалу, пытались сдержать болезнь, блокируя её с помощью создания карантинных зон. Для подобных ситуаций существуют планы, они написаны умными людьми на основе реального опыта, и авторы обязаны эти планы читать. Когда всё начало разваливаться, народ хлынул из этих очагов, разнося заразу по окрестностям. Собственно, именно от этих обитателей карантинных зон и бегут герои романа. Волны заражённых, неконтролируемая никем и ничем слепая и безжалостная масса, так же ищущая укрытия от ужасной болезни, но несущая с собой только смерть.

А теперь, уважаемые знатоки, внимание — вопрос! Зачем расстреливать жителей посёлков? В романе герои наблюдали лишь последствия попыток создать некую «мёртвую зону» вокруг города, путём сжигания окрестных деревень. И да, они видели сгоревшие останки людей в этих домах. Однако было не понятно — сгорели они там уже умершими, или же было совершено злодеяние и людей, пусть и больных, сожгли заживо. Ясно было только, что эта отчаянная попытка провалилась. И это был лишь один из штрихов общей картины хаоса и катастрофы.

В сериале некие люди в костюмах РХБЗ и с оружием в руках почему-то действуют в «лучших» традициях карателей времён Великой отечественной. То есть расстреливают мирных граждан. Причём делают это, с одной стороны, методично, проверяя каждый дом, а с другой — как-то не совсем планомерно. Потому что часть людей вывозят куда-то автобусами (по данным радиоперехвата их тоже расстреливают), а часть убивают прямо в домах или на пороге больницы. Кто и зачем это делает? По ряду признаков, это армейские подразделения, потому что герои проезжают блок-пост и слышат их переговоры по рации.

Что, кстати, лажа, потому что гражданские и военные диапазоны не совпадают, не говоря уже о такой штуке, как разные каналы. Из этих же переговоров следует, что проводится некая глобальная операция, с привлечением даже пограничников. И снова я повторю вопрос — кто это делает, и зачем? Кто отдал приказ? В чьей голове родился этот людоедский план? По закону жанра нам обязаны были показать лицо, принявшее это решение. Потому что армия, как структура государства, так поступить не могла. Если это инициатива некой локальной группировки, пусть и весьма крупной, то зрителю обязательно нужно представить новоявленного Гитлера, и объяснить, каков смысл этих зачисток.

Да, противостояние гражданских и государственных структур — непременный атрибут большинства произведений на тему постапокалипсиса. Однако здесь есть одно существенное но! Армия или полиция, наиболее частые противники в таких ситуациях, выступают в этом случае как слепые исполнители чьих-то приказов, уже утративших актуальность. Подчинение этим приказам чревато гибелью, и герой это уже понял, а силовики ещё нет. Зачастую им самим лгут, что всё под контролем, что вот-вот прибудет вакцина, что будет эвакуация. Люди в форме не злодеи, они такие же жертвы катастрофы, и это добавляет трагичности в произведение. Но извините, когда вы собираетесь хладнокровно застрелить мальчонку в затылок, вы уже превращаетесь в полноценного негодяя. Однако эту метаморфозу, причины, толкнувшие силовика на «тёмную сторону», так же необходимо обозначить зрителю (читателю), это закон жанра. Увы, в пятой серии «Эпидемии» ничего этого сделано не было, и мы лишь наблюдали череду нелепиц и откровенных нестыковок.

И даже капелька бальзама на души выживальщиков превратилась, к сожалению, в очередную ложку дёгтя в уже почти полной бочке пятого эпизода.

Никакого мёда! Я говорю об оружии. Инструмент, с помощью которого герои выбираются из критической ситуации — важнейший элемент произведения на тему БП. И наиболее распространённым и логичным является огнестрельное оружие, если речь идёт о нашем времени. Оружие мы, те кто в теме, любим, ценим, разбираемся в нём, владеем им. Поэтому любой уважающий читателя или зрителя автор таких произведений просто обязан уделить немного внимания этому аспекту. Почитаемый мною Андрей Круз поднял эту тему на новую высоту, щедро добавив в произведения описания ТТХ оружия. Насколько эти описания будут подробны, решать уже автору, но этот элемент так же должен присутствовать, это канон, ничего не поделаешь, извольте соблюдать.

В сериале, наконец-то, показали ОРУЖИЕ, почти классическая схема, схрон, набитый различным огнестрелом.

Но что же вы дальше-то не следуете стандартам? Любой человек, умеющий обращаться с автоматом или ружьём, в первую очередь проверит затвор. Не заедает ли? Не засохла ли смазка? Неплохо бы ствол на просвет посмотреть, на предмет наличия посторонних предметов, ржавчины, или, не дай боже, каверн. Ну и классика — прицелиться. Это клише, но они необходимы, неискушённый зритель получает сигнал — раз клацает затвор, скоро будет стрельба, так он вводится в состояние предвкушения. Эти сигналы должны быть чётко обозначены, отдельным планом. Конечно, в данном случае и так было понятно, что будет драка, но подобные моменты, это как обязательный набор ингредиентов для любимого блюда. Без них — не то.

Несуразиц в серии много, их даже перечислять не хочется, но в том, как ляп с силовиками отразился на судьбе сериала, вина не только, и не столько режиссёра, сколько руководства канала. Да, скорее всего, мы столкнулись с цензурой, или звонком «сверху», но почему перед тем, как выпускать картину на экраны, вы, уважаемые руководители канала ТНТ-Премьер, не просмотрели все серии? Почему не оценили возможную реакцию, в том числе и политическую? Зритель не должен страдать, это проявление откровенного неуважения — вот так взять, и оборвать картину на середине. Всё то же «совковое» отношение к потребителю: не нравится — не бери, мы не расстроимся.

«А причём тут «эффект Стрейзанд»? — спросите вы. Дело в том, что в строгом соответствии с этим социальным феноменом (надеюсь, не нужно объяснять, откуда взялось название?) как только серию убрали с платформы, о ней заговорили в сетях. И в результате количество людей, посмотревших запретный эпизод, выросло в разы, потому что интернет помнит…

Положа руку на сердце, эпизод заслужил «наказания». А вот мы с вами — нет. Остаётся лишь надеяться, что когда-нибудь создатели отечественного контента научатся уважать потребителя. И будем ждать февраля, когда сериал вновь станет доступен для просмотра. Я, во всяком случае, жду.

Вадим Нэкомата, специально для подписчиков LAST DAY CLUB.

Автор книги “Вонгозеро” прокомментировала ситуацию с сериалом “Эпидемия”

Перед тем, как пришло известие о том, что сервис Premier все же покажет оставшиеся 4 серии восьмисерийного фильма “Эпидемия” в этом году, обозреватель “РГ” связалась с Яной Вагнер – автором книги “Вонгозеро”. Роман этот, напомним, лег в основу сценария сериала. Однако, тогда разговор с Яной Вагнер не состоялся – она отказалась комментировать случившееся. Зато теперь, когда все желающие смогли посмотреть 5 и 6 эпизод сериала, Яна Вагнер нам ответила, принимая во внимание и тот факт, что в начале шестой серии “Эпидемии” появилась вставка о том, что “власть в стране пытаются захватить незаконные вооруженные формирования”, которые и действуют под видом силовых структур:

“Комментировать ситуацию со снятием с эфира “Эпидемии” на прошлой неделе я себе запретила. Информации о том, что произошло, у меня все равно не было и нет до сих пор, а любой невзвешенный комментарий мог бы навредить фильму, в который его создатели вложили много сил. Это вообще неплохое правило: не знаешь – молчи.

К счастью, удаленную серию вернули на платформу и показ возобновили, так что высказаться стоит хотя бы потому, что за это время и читатели, и зрители написали мне добрую сотню писем. Во-первых, всю неделю я ждала, чтобы кто-нибудь сказал это вместо меня: я уверена, что политическое высказывание в пятой серии получилось случайно.

“Эпидемия” – яркое, талантливое жанровое кино. В Голливуде на эту тему за последние полвека сотни фильмов снято, и зловещие военные в масках, карантины, зачистки и прочая колючая проволока – это шаблон, трафарет. Обязательный жанровый компонент, который есть и в романе. И то, как все неожиданно вдруг “зарифмовалось” с Шиесом и московскими протестами, лишний раз объясняет, почему у нас в 21-м веке до сих пор не было ни одного фильма о конце света. Постапокалипсис – развлечение для безмятежных и благополучных, а мы реагируем всерьез и очень нервно. И не в последнюю очередь потому, что выросли на советской фантастике, которой удавалось сказать в разы больше, чем мейнстримной литературе, слишком хорошо умеем читать между строк. Фантастический жанр для нас – не аттракцион.

Ну, и во-вторых: все теперь обсуждают реплику в начале шестой серии, где разъясняются события пятой. Вставная она или была там изначально? Честно – я не знаю. Я так же, как и все, смотрю серии по мере их выхода на платформе, у меня в этом смысле не больше прав, чем у обычного зрителя, мне точно так же ничего не объяснили. Но понимаете, это не так уж важно. Если эта вставка была обязательным условием для того, чтобы сериал вернулся на платформу – да Бог с ней, в самом деле. Для “Эпидемии” все обошлось, и слава Богу. Но если правда дело в цензуре, это очень плохие новости для русского кино в целом, потому что эффект Стрейзанд* не всемогущ, и уж кино точно невозможно перевести в самиздат. Всякое кино – очень, очень дорогой проект, и если запретить показ, он просто не отобьется, а восторженные поклонники торрентов денег продюсерам не вернут, сколько бы нежностей ни писали в прессе и условном фейсбуке. И если даже “Эпидемию” чудом удалось “отбить” и вернуть на экран, это все равно очень четкий сигнал остальной киноиндустрии на будущее: фильтруйте себя сами, а то останетесь без денег. И следующим шагом будет то, что все, конечно, у себя внутренние худсоветы заведут”.

* Эффект Стрейзанд (англ. Streisand effect) – социальный феномен, выражающийся в том, что попытка изъять определенную информацию из публичного доступа (цензура) приводит лишь к ее более широкому распространению, обычно посредством интернета (цитата по Википедии).